|
«Наша семья - отец, мачеха, сестра и я -
жила до войны в Мончегорске. В посёлке вдоль Безымянного ручья стояли десятка
три домов, хибар и полуземлянок, где жили строители молодого города. Народ в
поселении был разный - от лопарей Архиповых, живущих на берегу Монче-губы, до
раскулаченных и освободившихся из тюремного заключения. На взгорке жили
китайцы, чуть дальше - цыгане. Полностью и, пожалуй, основательнее других
освоились на Монче украинцы (как звали их соседи - "хохлы") - у них
были хорошие огороды, многие держали овец, коз и даже коров. Никакого деления
по национальному признаку не было и в помине: в нужде все были равны.
Весна сорок первого начиналась на Севере
как обычно: то тепло, то похолодает. Взрослые говорили о том, что расценки на
работе плохие, что снабжение "хромает", некоторые уже поговаривали
об отпусках (правда, выезжали на Юг далеко не все).
Как-то незаметно прошло сообщение ТАСС от 14
июня. Толи газетам не верили, толи оно составлено было непонятно, но реакция
народа была тусклой и одно- плановой: мол, Сталин сказал, что войны не будет.
И вдруг как гром среди ясного неба
заявление В. М. Молотова: "Гитлер напал на СССР, вероломно и
внезапно". По посёлку бегали курьеры, разнося повестки из военкоматов;
хозяйственники собирали бригадиров, чтобы обсудить свои задачи; в партийных
комитетах шли свои заседания.
Больше всех суетились мальчишки. Вскоре
из уст в уста передали указание - рыть во дворах щели, куда прятаться во время
авианалётов, оклеить окна крест- накрест бумажными лентами. В конце первой
военной недели началась эвакуация. Выезжали цех за цехом, контора за конторой.
Брали с собой самое необходимое - что унесёшь. Всё остальное оставалось на
месте, сдавалось на склады или опечатывалось...» | |
